Конец эпохи self-help - Страница 29

Из всех шагов этой книги, которые должны помочь вам обрести устойчивость, размышления о прошлом — возможно, самый важный шаг. Знать свое прошлое — это необходимое условие, чтобы стоять твердо, ведь без прошлого стоять было бы просто не на чем. В последние годы об этом говорили многие философы, в том числе уже упомянутый Чарльз Тейлор, который считает, что концентрироваться на настоящем моменте возможно лишь тогда, когда у вас есть прошлое, с которым вы себя соотносите. Если вам нужно ответить на вопросы типа «Кто вы?» или «Чего вы хотите?» (как нам постоянно советуют делать в терапевтической культуре развития), то лучше дать ответ, который расскажет о вашей жизни и поступках в широкой биографической перспективе, чем остановиться и начать исследовать свои сиюминутные ощущения, как некий стоп-кадр вашей личности. Чтобы знать, кто мы, нужно знать, откуда мы. Французский философ Поль Рикёр в своей новаторской работе «Я-сам как другой» попытался показать, что человек только тогда нравственен в строгом понимании, когда воспринимает свою жизнь как целое или единство, которое простирается назад во времени и лучше всего понимается как рассказ или связный нарратив. Рикёр ставит риторический вопрос: «Как, в самом деле, субъект действия мог бы дать оценку собственной жизни, взятой в целом, этическую оценку, если бы эта жизнь не была сосредоточена в единство, и как это может произойти, если не в форме рассказа?»

Почему же «жизнь, взятая в целом» — необходимое условие морали или этики? Потому, отвечает Рикёр, что если другие не могут положиться на то, что я завтра буду таким же, как сегодня и вчера, то у них нет причины доверять мне и верить, что я выполню свои обещания и в целом свои обязательства. И если я не знаю своего собственного прошлого и не стремлюсь установить связь между «вчера», «сегодня» и «завтра», то у других людей нет оснований на меня полагаться. Если у меня нет того, что Рикёр называет «самоидентичностью», то ни я сам, ни другие не могут рассчитывать на меня. Самоидентичность, целостность и связность личности — это совершенно необходимая предпосылка для возникновения доверия между людьми и, соответственно, для этической жизни. Мы можем давать обещания и выполнять какие-либо обязательства только в том случае, когда воспринимаем себя как единство на протяжении времени, — потому что обладаем сколько-нибудь связной идентичностью. А это возможно лишь тогда, когда мы воспринимаем свою жизнь как нарративное единство, как историю от рождения до смерти. Поэтому мы должны стремиться скорее к самоидентичности в отношении прошлого, чем к саморазвитию в отношении будущего. Многие из нас знают людей, которые внезапно «нашли себя» и порвали связь с семьей и друзьями, чтобы заниматься самореализацией или путешествовать по миру. Неожиданное изменение направления жизни бывает, конечно, оправданно (если речь идет о разрыве несчастливого брака, например), но если единственная причина — самореализация, то, возможно, это сомнительно с точки зрения морали. Если самость следует искать в обязывающих отношениях с другими людьми и нравственно значимых поступках в отношении их, а не внутри, то самореализация в настоящем понимании — последствие морального взаимодействия с окружающими.

Может быть, стоит даже провокационно предположить, что только люди с самоидентичностью способны испытывать чувство вины и благодаря этому нравственны (вспомним высказывание Марка Твена о том, что чистая совесть — признак плохой памяти). У нас существует внутренняя связь между чувством вины и обещанием — оба этих феномена имеют очень большое антропологическое значение. Если бы не способность сдерживать обещания, то не существовало бы, например, браков и других долговременных отношений, основанных на верности («пока смерть не разлучит нас»). Невозможно было бы заключать договоры и сделки с товарами или собственностью («я обещаю, что заплачу завтра»), и совершенно обычная повседневная жизнь не существовала бы, так как она основана на постоянных обещаниях («Я помою посуду») — больших и маленьких, эксплицитных и имплицитных. Никакое сообщество людей или общественную жизнь в целом нельзя было бы поддерживать без фундаментальной способности давать и выполнять обещания. Давать обещание — значит объявлять, что вы готовы нести ответственность за его выполнение. В противном случае об этом напоминает чувство вины. Вина — это психологический ответ на нарушенные обещания, и она обеспечивает напоминание о проступках прошлого. Если мы не знаем своего прошлого, то не будем чувствовать вину и, соответственно, не сумеем действовать нравственно.

Здесь мы имеем дело с чем-то очень фундаментальным, и потому это сложно осознать. Мы привыкли думать, что наша «суть» определяется внутренним «Я» или набором личных качеств. Однако если мои рассуждения верны, то наша «суть» определяется скорее обещаниями и обязательствами по отношению к другим. Выполнять свои обязательства — это не просто пресный долг, а, наоборот, проявление того, что важно в жизни, и настоящее самовыражение. В этом смысле размышлять о прошлом необходимо. Но этот процесс неизбежно туманен. Наше прошлое — и личное, и культурное — это не просто готовая история, которую можно просмотреть. Мы вплетены в события и отношения, которые сами не всегда понимаем, но это не отменяет того, что мы (особенно из соображений морали) должны пытаться связать прошлое, настоящее и будущее, а не удовлетворяться тем, что происходит «здесь и сейчас». По этой же причине (авто)биографии во многих случаях так плохо отражают реальную жизнь. Как мы видим из предыдущей главы, это слишком линейный и индивидуалистический жанр, чтобы уловить всю невероятную сложность бытия. Размышления о прошлом помогут понять, как сложна ваша жизнь и как тесно она переплетена с различными социальными и историческими процессами.